Какая армия нужна России сегодня?
Президент РФ Владимир Путин заявил, что Россия уходит от военной службы по призыву и, хотя процесс замедляется в связи с бюджетными ограничениями, через некоторое время она будет отменена.
У российских элит нет продуманной концепции реформирования армии и военной службы. Президент РФ Владимир Путин заявил, что Россия уходит от военной службы по призыву и, хотя процесс замедляется в связи с бюджетными ограничениями, через некоторое время она будет отменена. Это заявление он сделал во время встречи с членами национальной сборной WorldSkills Russia, которые задали президенту вопрос об альтернативной службе.
Российская сборная, как известно, заняла первое место на чемпионате мира по профессиональному мастерству среди рабочих профессий WorldSkills International.
«Мы должны иметь в виду, что мы постепенно уходим вообще от службы по призыву», - сказал Путин. Посетовав на бюджетные ограничения, он тем не менее заверил, что «работа будет продолжаться и дальше»:
«Так что пройдет небольшое время, когда вообще этот вопрос будет неактуален».
Он напомнил также о создании в РФ научных рот и сказал, что Минобороны будет создавать, «условно говоря, технопарк для молодых специалистов, которые закончили высшие учебные заведения и могут проходить не альтернативную, а настоящую воинскую службу по призыву, но используя свои лучшие знания и навыки».
Президент РФ отметил, что в данный момент «готового рецепта» применения подобной идеи на практике нет.
Что касается перехода от призывной армии к профессиональной, то это обсуждается в экспертном сообществе уже не первый год, причем безуспешно. Наметилась отчетливая дихотомия – кадровые военные за призывную армию, симпатизирующие западным ценностям эксперты - за профессиональную.
Между тем, на мой взгляд, в среднесрочной перспективе в России не произойдет полного отказа от призыва на действительную срочную службу. Будет лишь варьироваться, в зависимости от экономической и внешнеполитической конъюнктуры, масштабы самого призыва.
Воинская повинность для мужчин (а кое-где и для женщин), то есть обязанность защищать отечество с оружием в руках, существовала с древнейших времен. В Древнем Египте и Ассирии для ведения захватнических войн вводилась рекрутская повинность, позволявшая набирать и пополнять необходимые для походов большие армии. В Древней Греции в эпоху персидских войн основную роль в сражениях стали играть не аристократические рода войск — конница и колесницы — а тяжеловооруженная пехота. Для войн нового образца потребовались многочисленные армии, формируемые путём созыва ополчения. Военная служба становится основной обязанностью гражданина полиса, то есть была введена милиционная (militia – «народное ополчение») система.
В Древнем Риме до реформ Гая Мария существовала милиционная система, точно так же, как и других странах. В царское время армия набиралась по родовому принципу, когда каждое племя выставляло сотню воинов, центурию, во главе которой стоял трибун (от латинского triba – племя). Во времена республики в армию призывались все граждане Рима на основе имущественного ценза - солдаты должны были принадлежать минимум к пятому цензорскому классу и их состояние должно было быть не менее 3 тысяч сестерциев, чтобы гражданин мог обеспечить свое вооружение за собственные деньги. Это порядок существовал, пока Рим вел только оборонительные войны, но когда начались войны завоевательные, то военные операции приобрели, если можно так выразиться, плановый характер, тогда проявились недостатки милицейской системы. Прежде всего это коснулось численности армии. Постоянные войны вызывали разорение и обезземеливание свободных крестьян, составлявших основу армии. Пополняя ряды бедноты, они были уже не вправе нести военную службу, что сделало невозможным набор большой армии.
Самым важным в реформах, проведенных древнеримским полководцем и политиком Гаем Марием стал постепенный полный отказ от имущественного ценза и набор в армию неимущих добровольцев. Конницу и лёгкую пехоту начали набирать исключительно из союзников и провинциалов. При Марии армия постоянно занималась интенсивными тренировками, от которых не освобождались даже ветераны. Важным новшеством стало то, что, набирая в армию римских пролетариев, Марий обещал им землю по истечении срока службы. Во времена поздней империи армия состояла преимущественно из граждан неримского происхождения, что было одной из причин многочисленных усобиц и военных переворотов.
В Средние Века европейские монархи в случае войны созывали ополчение вассалов. Фактически королевские вассалы предоставляли на короткий срок своему сюзерену небольшую часть своей частной профессиональной армии, что делало средневековые войны, как правило, непродолжительными.
Во время Тридцатилетней войны в начале XVII века Швеция первой из европейских государств приступила к комплектованию своей армии рекрутами и добилась значительных успехов в борьбе с наемными армиями европейских монархов. Рекрутский набор обеспечил агрессивную экспансию Швеции в XVII веке и сделал ее на короткое время великой военной державой. Положил конец шведской экспансии Петр Первый, который также ввел в Российской Империи рекрутский набор и создал боеспособную армию, сумевшую разбить армию Карла XII.
Современный призыв на военную службу был «изобретен» во время Французской Революции. В феврале 1793 года Конвент объявил принудительный набор 300 тысяч человек, а через полгода — в августе — декретировал всеобщую военную обязанность — Levée en masse. В 1798 году был принят закон, согласно которому «каждый француз является солдатом и несёт обязанность защищать нацию». Это позволило Наполеону создать «Великую армию», которую он назвал «вооруженной нацией», и которая наголову разбила профессиональные армии европейских монархов.
После ряда сокрушительных поражений прусской армии в сражениях против Наполеона прусский штабист, генерал Герхард фон Шарнхорст возглавил «Комиссии по преобразованию армии», где ближайшими его сотрудниками были Август фон Гнейзенау и Карл фон Клаузевиц.
Армия, по мысли Шарнхорста, должна быть вооружённым народом. Шарнхорст был убеждён, что нравственная связь армии с народом гораздо важнее, чем высокое развитие технической стороны военного дела. Исходя из этих принципов, Шархорст, хоть и с большим трудом, но ввел всеобщую призывную военную службу.
После падения Наполеона, в период Реставрации Бурбонов, французская армия комплектовалась добровольцами, а позднее — по жребию с правом заместительства. В1870 году французская профессиональная армия потерпела поражение от прусской, реформированной Шарнхорстом и Гнейзенау.
Первая и вторая мировые войны были войнами массовых мобилизаций и громадных человеческих жертв, что заставило элиты западных стран перейти во внешней политике к стратегии непрямых действий, иначе говоря «мягкой силы» (Soft Power).
Именно эта стратегия обеспечила Западу победу в холодной войне. В настоящее время, когда главной задачей западной цивилизации провозглашена борьба с терроризмом, эта борьба ведется в формате так называемых прокси-войн или войн по доверенности.
Это означает, что единственная сверхдержава, США, для ведения любых войн собирает большие коалиции. Победа над регулярными армиями Югославии, Ирака и Ливии была обеспечена подавляющим численным и техническим превосходством над армиями этих относительно небольших стран. Кроме того, огромную роль сыграл подкуп элитных групп и армейской верхушки противника.
Война против иррегулярных террористических группировок Ближнего Востока ведется созданными США коалициями, основной ударной силой которых являются местные формирования. Боеспособность этих «прокси» невысока, и вытеснение джихадистов из Ирака и Сирии обеспечивается только господством в воздухе авиации противостоящих им коалиций.
Российская группировка в Сирии состоит из авиагруппы ВКС, подразделений спецназа, военной полиции, и, если верить сообщениям российских независимых СМИ, так называемых «ихтамнетов», то есть наемников.
Иранское присутствие в регионе обеспечивается силами спецназа Корпуса стражей исламской революции, шиитских подразделений местного происхождения и их союзников из ливанской Хизбаллы.
Чтобы одержать верх над американской коалицией в борьбе за контроль над сирийскими территориями, российский военный контингент должен был иметь гораздо большую авиагруппу, а также надежных союзников из местного населения. Ни того, ни другого и в помине нет, поэтому говорить о наших военных успехах в Сирии можно лишь с такими оговорками, что лучше просто промолчать.
Ни в ближайшей, ни в отдаленной перспективе, пока РФ располагает огромным термоядерным арсеналом, ни один потенциальный противник не ввяжется с нами в масштабный военный конфликт. То есть на обозримую перспективу российские вооруженные силы будут участвовать только в региональных иррегулярных войнах, схожих или ненамного отличающихся от той, которая сегодня идет на Ближнем Востоке.
Но для ведения такой войны совершенно не нужна миллионная призывная армия. Повышенной внимание в России к этой теме вызвано прежде всего всеми известными тяготами действительной военной службы, той же дедовщиной. Минобороны РФ, как говорится, уже вчера могло бы обеспечить комплектование полностью профессиональной армии даже в условиях экономического спада, если бы была сокращена численность внутренних войск МВД, место которых сейчас заняли подразделения Росгвардии и других формирований силовых структур, в первую очередь МЧС.
Нарастающая год от года социальная напряженность однако не дает возможности российским начальникам снизить численность войск, на которых возложены карательные функции на российской территории.
Истина, в том числе и военная, всегда конкретна. Каждая эпоха выдвигает свои концепции военных действия и соответствующие им форматы воинских формирований. Поэтому спор о том, какая армия лучше – призывная или профессиональная, не имеет смысла.
Профессиональные армии европейских монархий во время Тридцатилетней войны формировались из маргинального отребья, о чем красноречиво свидетельствует знаменитый французский фильм «Фанфан-тюльпан». Их снабжение продовольствием и военным снаряжением производилось королевскими структурами, мародерство и грабеж местного населения жестко пресекались. Массовые армии во времена наполеоновских войн кормили сами себя и опустошали и разоряли завоеванные ими территории. Мировые войны первой половины двадцатого века выкосили демографический фонд многих государств и разрушили их экономику.
Сегодняшние прокси-войны сносят с лица земли целые города и приводят к гибели тысяч мирных жителей и миллионам беженцев. Это вполне устраивает, откровенно говоря, глобалистические мировые элиты, которые нашли, наконец, подходящий формат для военной экспансии, позволяющий избежать массовой гибели в завоевательных войнах своих собственных граждан.
Даже если война на Ближнем Востоке перейдет в стадию низкой интенсивности, то высока вероятность, что боевые действия могут разгореться в других точках планеты. Но они будут по-прежнему иррегулярными, и участие в них российских призывников неприемлемо по многим соображениям.
Если нынешние российские элиты не готовы отказаться от участия в иррегулярных войнах за пределами российских границ, то перед ними стоит задача найти для этого подходящий формат, который помимо прочего может обеспечить победу в том или ином региональном военном конфликте. В ответе Владимира Путина на вопрос об альтернативной службе мне видится понимание этой необходимости. Равно как и констатация того факта, что «готового рецепта» решения этой задачи у российских начальников пока нет.
Владимир Прохватилов, президент Академии реальной политики (Realpolitik), эксперт Академии военных наук
