Джеффри Гальмонд, МегаФон: ?Я не буду вести переговоры с дулом у виска?

Нельзя сказать, что это признание было добровольным. Версия Гальмонда прозвучала в разгар судебных баталий за блокирующий пакет ?МегаФона?, который был куплен ?Альфа-групп? в августе прошлого года. Оппоненты ставят утверждения Гальмонда под сомнение, называя его номинальным владельцем, за которым стоят ?питерские связисты? и лично министр по информационным технологиям и связи Леонид Рейман.

В беседе с ?Ведомостями? Гальмонд изложил свою версию событий. История простого датского адвоката, который занялся бизнесом в России еще в советские времена, дружил с ленинградскими юристами и конфликтовал с питерскими бандитами, читается как авантюрный роман. Некоторые фигуранты этой истории подтверждают рассказ датчанина, некоторые ? Рейман, председатель совета директоров ?Альфа-групп? Михаил Фридман, бывший владелец LV Finance ? не откликнулись на предложение ?Ведомостей? подтвердить или опровергнуть его утверждения.

? Чем вы занимались до того, как стали владельцем IPOC? Как оказались в России?
У меня была частная адвокатская практика в Копенгагене и дочерний офис в Гамбурге. В 1988 г. ко мне обратилась датская строительная компания Kay Wilhelmsen A/S, которая хотела создать СП в Советском Союзе. В конце 1990 ? начале 1991 г. это СП было зарегистрировано, и это было самое первое СП, которое было зарегистрировано в Министерстве финансов России. С российской стороны мне тогда помог профессор Валерий Мусин, сейчас он руководит кафедрой гражданского процесса Санкт-петербургского университета. В 1992 г. я открыл офис юридической фирмы в Санкт-Петербурге.

Работая со строительной компанией, мы столкнулись с проблемой ? из России было невозможно никуда дозвониться. Положим, вам нужно было позвонить в Данию ? вы сидели в отеле и ждали по пять-шесть часов, пока вам организуют соединение. И мы решили, что было бы прекрасно создать в России компанию, занимающуюся мобильной связью. Строители привлекли к проекту датскую фирму, которая занималась производством телефонных аппаратов стандарта NMT-450, а я начал переговоры с Ленинградской городской телефонной сетью (ЛГТС).

Переговоры мы вели с Леонидом Рейманом ? во всей ЛГТС он единственный говорил по-английски. В результате в Санкт-Петербурге было создано совместное предприятие по производству аппаратов, но, к сожалению, датская компания-партнер обанкротилась. Тем временем я начал помогать ЛГТС решать разные юридические проблемы ? а проблем было много. В 1993 г. ЛГТС была приватизирована, и я помогал компании с оформлением бумаг.

Потом я участвовал в создании первой в городе цифровой сети связи ? компании ?ПетерСтар?. У самой ЛГТС не было возможности привлечь инвестиции в эту компанию, не было валюты, чтобы платить западным кредиторам, аудиторам, юристам. ЛГТС сотрудничала с предпринимателем по имени Энтони Джорджиу, который жил в Лондоне и был большим фантазером. Русских поначалу впечатлил его размах, обещания найти финансирование, привлечь инвесторов и т. д. Но на деле все эти щедрые обещания оказались пшиком. В конце концов Джорджиу вышел из проекта и продал свои 60% акций ?ПетерСтара? канадской компании PLD Telecom.

Тогда я сказал, что найду партнеров. Я приобрел 20% акций ?ПетерСтара? на компанию Complus Holding и начал переговоры с PLD Telecom. Я договорился с PLD Telecom о том, что ?ПетерСтар? выпустит привилегированные акции на сумму порядка 80 млрд руб., которые выкупит PLD Telecom. При этом PLD Telecom внесет в ?ПетерСтар? оборудование и получит 60% обыкновенных акций оператора. Оборудование было поставлено, и ?ПетерСтар? наконец-то начал развиваться.

? Вы утверждаете, что вам принадлежит контроль над ?Телекоминвестом?, одним из крупнейших в России телекоммуникационным холдингом. А в его создании вы тоже участвовали?
К 1995 г. топ-менеджеры ЛГТС решили, что хорошо бы привлечь в компанию иностранный инвестиционный банк. Но инвестбанкиры из Salomon Brothers объяснили, что ни один иностранный инвестор не вложит деньги в компанию, которая не может по-настоящему зарабатывать деньги. ?У вас доходы в рублях ? как же вы будете возвращать долги?? ? сказали банкиры и предложили создать самостоятельную компанию, которая занялась бы развитием современной телефонии и в которую можно было бы безбоязненно инвестировать. Вот так и родилась идея ?Телекоминвеста?.

Когда ?Телекоминвест? был создан, 5% его акций получила принадлежащая мне датская компания Wasa Invest Consulting (позже переименована в Odem AS), а остальные 95% ? ?Петербургская телефонная сеть? и ?Санкт-Петербургский ММТ?. Потом, чтобы избежать двойного налогообложения, мы создали в Люксембурге компанию First National Holding (FNH), которая позднее приобрела у Odem AS долю в ?Телекоминвесте?. FNH была создана как ?дочка? другой люксембургской компании ? Complus Holding, которая одновременно владела пакетом акций в ?ПетерСтаре?.

? Долгое время акционером ?Телекоминвеста? считался Commerzbank, а не FNH?
В начале 90-х в Петербурге нередко находили предпринимателей в машинах с пулей в голове. Это было очень опасное время. У меня тоже был конфликт с одной судоходной компанией, и меня тоже пытались ?убрать?. И я считал, что лучше не демонстрировать реальных масштабов своего бизнеса. Я поговорил cо своим компаньоном в Гамбурге, школьный товарищ которого работал в Commerzbank, и мы решили передать акции операторов, которыми владели, в этот банк. Мы составили с Commerzbank, Complus и FNH репо-соглашения. Это означало, что я продаю банку акции FNH и Complus, он становится акционером этих компаний, я плачу ему за исполнение всех обязанностей, связанных с участием в компаниях, но, когда я потребую акции обратно, он обязан продать их мне. По этой схеме мы и начали работать. Акционером ?Телекоминвеста? был Commerzbank, но в совете директоров холдинга наравне с представителями Commerzbank присутствовали и мои представители, которые контролировали ситуацию. Complus представлял Том Оулсен, мой давний коллега из Дании, а FNH ? Петер Шухардт, который и сегодня состоит в совете директоров ?МегаФона?. А я был корпоративным юристом ?Телекоминвеста?.

? Как получилось, что Леонид Рейман, нынешний министр информационных технологий и связи, стал бенефициаром офшора?
Рейман никогда не был бенефициаром офшора. Он был выгодополучателем от сделки. В 1997 г. к нам обратилась PLD Telecom и предложила купить контрольный пакет FNH за 150 MUSD. К тому времени Рейман входил в советы директоров всех операторов, помогал с регистрацией компаний, решал организационные вопросы, находил нужных людей в отрасли, подбирал менеджеров, начинал работать с раннего утра и заканчивал в три ночи. И я решил, что когда выйду из бизнеса, то должен буду каким-то образом выразить свою благодарность за эту помощь. Я думал ? если просто заплатить, возникнут налоговые последствия. Если я передам ему акции компании, ему придется объяснять, как он их приобрел, ведь в те времена еще действовало множество валютных и иных ограничений.

Тогда я решил учредить траст ? Fiduciary Commercial Trust, в котором я и несколько моих коллег стали протекторами. Мы написали бумагу, где было сказано: если в трасте в результате сделки окажутся средства и они будут распределяться, то их должны получить несколько выгодоприобретателей, в том числе Леонид Рейман. Сам он ничего не подписывал и не организовывал ? решение было за мной.

? Траст был создан специально под сделку с PLD Telecom?
Да. Траст мог получить деньги в том случае, если бы мы завершили сделку с PLD Telecom и продали оставшиеся у нас акции FNH. Именно деньги от продажи этих акций и предполагалось распределять, в том числе в пользу Реймана.

17 августа 1998 г. мы отправились в Нью-Йорк на церемонию подписания соглашения с PLD Telecom. На столе уже лежали все бумаги, составленные юридической компанией Morgan, Lewis & Bockius. Мы прилетаем в Нью-Йорк, на столе шампанское, звучат поздравления ? сделка года и все в таком духе. Вдруг открывается дверь, входит один из банкиров и говорит: ?Знаете что? Российской экономики больше нет?. Мы говорим ? да ладно, бросьте. Нет, отвечает, правда, хотите ? спустимся к нам в офис и все узнаете. Вот так сделка и разрушилась. Это было, знаете ли, некоторым разочарованием для нас.

Потом у меня случился конфликт с управляющим директором одной российской судоходной компании, на меня напали три бандита. Все это произошло примерно в одно время, и я решил, что с меня хватит. В ноябре 1998 г. я уехал из России, но в конце января 1999 г. вернулся. В страну тогда никто не верил, из нее ушли все инвестиционные банки, закрыли офисы юридические фирмы. Я попросил Commerzbank помочь нам найти инвестора в российские телекоммуникационные компании. Мы написали инвестиционный меморандум, начали ходить по инвесторам, те по большей части нам отказывали. Первоначально мы собирались привлечь 50 MUSD на развитие, но в январе 2000 г. ко мне домой на Миллионную улицу пришел представитель шведской Telia Бо Магнуссон, которого я знал по работе в ?Северо-Западном GSM?, и сказал, что компания готова инвестировать $80 млн. ?Берете или нет?? Я ответил: берем. В то время Telia уже была акционером в ?Северо-Западном GSM? и была заинтересована продолжить сотрудничество. Деньги поступили в FNH, которая оплатила свою долю в капитале ?Телекоминвеста? и стала его крупнейшим акционером. А Telia получила 29% акций FNH. Позже Telia для консолидации захотела получить прямую долю в ?Телекоминвесте? и обменяла свои акции в FNH на акции самого ?Телекоминвеста?.

В 1999 г. Рейман сказал, что уходит в правительство. Ему пришлось покинуть советы директоров всех компаний ? ?ПетерСтара?, ?Телекоминвеста? и т. д. Я отправил ему письмо, где сказал ? извини, но с трастом придется покончить. Я постараюсь найти деньги сам. Это было в январе 2000 г., как раз перед тем, как мы подписали соглашение с Telia. Рейман согласился, тем более что ему было уже не до того.

? Как появился фонд IPOC, ставший впоследствии акционером ?МегаФона??
В 2000 г. я много общался с инвестиционными банкирами, в этом мне помогал Commerzbank. И мне посоветовали создать совместный инвестиционный фонд, в котором люди могли бы покупать акции, а деньги шли бы на разные проекты. Для создания такого фонда мне нужен был специалист, и Майкл Норт, в то время вице-президент Commerzbank, посоветовал мне обратиться к Видиа Шарма, бывшему старшему вице-президенту Merrill Lynch.

Поначалу все шло хорошо. Шарма зарегистрировал фонд IPOC International Growth Fund, на 100% подконтрольный IPOC Capital Partners. Уставный капитал IPOC Capital Partners составил 12.000 USD. Мне принадлежало 80% акций IPOC Capital Partners, а Шарма получил 20% ? предполагалось, что он приведет в фонд инвесторов. Шарма потратил почти год, пытаясь найти инвесторов, и все безрезультатно. В итоге мне пришлось вкладывать деньги в IPOC International Growth Fund самому. Минимальный размер уставного капитала IPOC International Growth Fund должен был быть не менее 5 млн евро. В декабре 2000 г. я внес 6 MUSD, и это было первой инвестицией в IPOC International Growth Fund.

? А потом началась эпопея с ?МегаФоном??
В то время я много обсуждал с Telia перспективы развития ?Северо-Западного GSM?. Я решил, что для этой компании было бы неплохо приобрести акции GSM-операторов в регионах и со временем превратиться в игрока национального масштаба. Мы стали думать, можно ли получить лицензию на Москву или купить кого-нибудь из московских операторов. В начале 2001 г. Сергей Солдатенков сказал мне: похоже, у нас появился шанс попасть в Москву. Там есть компания ?Соник Дуо?, которой выдали третью GSM-лицензию и у которой финансовые трудности. Акционером ?Соник Дуо? был ?ЦТ-Мобайл?, на 49% принадлежавший компании Transcontinental Mobile Investment (TMI) Леонида Рожецкина, одного из основателей компании LV Finance, а 51% акций владел ?Центральный телеграф?.

Солдатенков посоветовал мне пообщаться с Рожецкиным. Тот подтвердил, что с финансированием ?Соник Дуо? есть проблемы. У ?Центрального телеграфа? не было средств, сам Рожецкин тоже не мог вкладывать деньги. Структура собственников была такова, что он не мог обратиться к инвестиционным банкам за финансированием. А у ?Соник Дуо? уже были долги перед Ericsson, которые составляли 40 MUSD. И оплатить эти долги было нечем.

Мы посчитали и решили: чтобы запустить сеть и привлечь кредит в ЕБРР и IFC, которые обычно инвестируют в инфраструктурные проекты, понадобится 15 MUSD. Я сказал, что вложу эти деньги, если получу 77,7% акций в TMI. Рожецкин согласился. Я решил, что могу предоставить Рожецкину деньги в кредит. Но тогда возникли бы проблемы с фондом IPOC, ведь он был создан для инвестиций, а предоставление займа ? это не инвестиции. Рожецкин обещал посоветоваться со своими партнерами, чтобы найти некий компромисс. К концу марта 2001 г. такой компромисс был найден ? это было соглашение опциона. Мы заключаем соглашение, и если я исполняю его и вношу не менее 15 MUSD на развитие ?Соник Дуо?, то получаю 77,7% акций TMI.

В апреле мы подписали в Цюрихе первое опционное соглашение с Рожецкиным и оплатили первые 5 MUSD, которые стали нашим вкладом в уставный капитал ?Соник Дуо?. А затем вместе с TeliaSonera начали работы по слиянию московского оператора ?Соник Дуо? с ?Северо-Западным GSM?. В августе между акционерами ?Соник Дуо? и ?Северо-Западного GSM? было подписано соглашение об объединении двух компаний и создании ?МегаФона?.

Потом мы оплатили еще 6 MUSD во исполнение опциона. А с ноября дела перестали ладиться. В Москве для ?Соник Дуо? не нашлось частот, и оказалось, что бизнес-план, который разрабатывал Рожецкин, слишком оптимистичен. Планы не выполнялись ни по числу базовых станций, ни по количеству абонентов, ни по финансовым показателям. Член совета директоров ?МегаФона? из Telia Анника Кристианссон предложила: раз у ?Соник Дуо? так много проблем, может, нам просто обанкротить эту компанию?

Но к тому времени мы уже перечислили ?ЦТ-Мобайл? более 15 MUSD, тем самым выполнив обязательства по первому опциону. И в декабре мы подписали с Рожецкиным второе опционное соглашение, по которому должны были сразу предоставить его компании дополнительные 10 MUSD на развитие и еще 16 MUSD ? в ближайшие два года, до сентября 2003 г. В результате IPOC должны были достаться оставшиеся 22,3% акций TMI.

В декабре 2002 г., под самое Рождество, мне домой позвонил Рожецкин, который улетал за границу, и просил о немедленной встрече. Мы встретились в аэропорту, и Рожецкин сказал, что считает несправедливым размер суммы, которую получает в результате сделки, поскольку доля, которую получит IPOC в ?МегаФоне?, теперь стоит гораздо дороже. Я возразил: мы же заключили сделку, не так ли? На этом разговор и закончился.

С начала 2003 г. я стал напоминать Рожецкину, чтобы он уведомил ЕБРР, с которым мы вели переговоры о кредите, о том, что с сентября от имени ?ЦТ-Мобайла? должен выступать не LV Finance, а IPOC. Но Рожецкин медлил. В начале лета 2003 г. я послал ему очередное напоминание по e-mail ? и опять никакой реакции. Я подумал: здесь что-то не так. И решил ? перечислю всю оставшуюся сумму, 16 MUSD, прямо сейчас. 28 июля я направил на счет эскроу-агента финальный платеж, но на следующий день эти деньги вернулись. Звоню агенту ? и обнаруживаю на его месте совсем другого адвоката, который утверждает, что счет закрыт! Вы что, с ума сошли, говорю ? счет невозможно закрыть просто так! А мне отвечают: таково поручение нашего клиента.

Я отправился в Лондон, чтобы посоветоваться с юристами. Тем временем мне позвонили от Рожецкина и сообщили, что он хочет со мной встретиться. 5 августа мы встретились в одном из отелей в Москве, и Рожецкин заявил: ?Я выхожу из игры. Я продал LV Finance ?Альфе?. ? ?А как же договор опциона?? ? ?Что ж, некоторые ситуации приходится разрешать в суде?. ? ?И с кем мне теперь общаться?? ? ?С "Альфой", с [Вадимом] Кучариным и [Дмитрием] Возиановым? [Спустя некоторое время Кучарин возглавил ?Альфа-Телеком?, а Возианов ? ?ЦТ-Мобайл?. ? ?Ведомости?]. Я говорю: продавать акции ?МегаФона? конкурентам нельзя, это противоречит соглашению между акционерами. А он смеется. [Представители Леонида Рожецкина не стали комментировать рассказ Гальмонда. ? ?Ведомости?]

Сначала мы попытались действовать через суд на Багамах, где зарегистрирована TMI, чтобы арестовать ее акции. Но скоро выяснилось, что арестовывать уже нечего ? активы переведены. Тогда мы подали иск в Верховный суд на Британских Виргинcких островах и в Арбитражный трибунал при Международной торговой палате в Женеве, затем в Арбитражный трибунал в Цюрихе. О том, что было дальше, подробно писали газеты.

? Почему вы выбрали в качестве места для разрешения судебных споров Швейцарию? Ведь ?МегаФон? ? российская компания?
Договоры опционов подчинены английскому праву, и в них местом рассмотрения споров указана Швейцария. Мы могли выбрать и Великобританию, но судебные издержки были бы выше. Что же до России ? воздержусь от комментариев. Уж если судиться, то лучше делать это в стране, судебная власть которой имеет давние традиции.

? Поговаривают, что IPOC и ?Альфа? ищут способы примирения. Вы действительно ведете какие-то переговоры с ?Альфа-групп??
В июне этого года мне позвонил [председатель совета директоров ?Альфа-групп?] Михаил Фридман и предложил поговорить. Мы встретились в рыбном ресторане ?Сирена? неподалеку от моего офиса, и Фридман объяснил, что Рожецкин был недоволен ценой сделки с IPOC, поэтому предложил ?Альфе? купить у него акции. ?Альфа? согласилась на покупку при условии, что все будет сделано легально. Фридман предложил мне объединить ?ВымпелКом? с ?МегаФоном? и зарегистрировать в Лондоне совместную холдинговую компанию, нечто вроде Vodafone. Он даже предложил название для компании ? ?Евразия?. Я на это ответил, что не могу вести переговоры, когда к моему виску приставлено дуло. Верните акции ? тогда мы сможем о чем-то говорить.

Позже, когда Арбитражный трибунал в Женеве вынес решение в нашу пользу [суд решил, что LV Finance не имел права продавать 22,3% акций TMI никому, кроме IPOC. ? ?Ведомости?], Фридман снова вышел на меня. ?Вы одержали верх в Женеве, ? сказал он. ? Так пусть эти акции будут вашими. А остальное ? нашим?. Я вновь повторил, что ни о чем не буду договариваться, пока не получу причитающиеся мне акции. В последний раз мы общались с Фридманом этой осенью в Женеве, как раз накануне начала слушаний в Цюрихском трибунале [по первому договору опциона, который касался 77,7% акций TMI].

[Фридман, которому через его представителей было предложено изложить свою версию событий, не стал комментировать утверждения Гальмонда. ? ?Ведомости?]

? Согласно материалам частичного решения Цюрихского трибунала, судьи усомнились в том, что вы действительно являетесь конечным бенефициаром IPOC. Почему, как вы считаете?
Мы предоставили трибуналу в Цюрихе подробную информацию о платежах. Кроме того, я предоставил суду на Британских Виргинских островах отчет, подготовленный нашими аудиторами, о том, как совершались платежи. Все сделки наших компаний строго задокументированы. Сейчас мы собираем дополнительные документы, чтобы предоставить их судьям. LV Finance [ответчик по иску IPOC в Цюрихе. ? ?Ведомости?] придется серьезно потрудиться, чтобы найти конкретные доказательства и объяснить, что же незаконного в нашей деятельности.