«В других странах думают, что мы сумасшедшие»

О том, чем индийский рынок связи отличается от российского, почему компания сделала выбор в пользу передачи данных, как собирается зарабатывать там, где проникновение широкополосного доступа в интернет составляет всего 1%, в интервью «Ъ» рассказал президент SSTL ВСЕВОЛОД РОЗАНОВ.

- Прошло три года после того, как вы переехали в Индию. Назад не собираетесь? До какого года у вас контракт?

- Пока мне не видно сопоставимых по темпам роста, масштабу и ответственности проектов в России — динамика в Индии несопоставима с российской даже в какой-то степени, к сожалению. Контракт у меня не имеет определенных сроков, общее собрание акционеров SSTL одобрило мою кандидатуру в октябре 2008 года на пять лет.

- Российский рынок когда-либо находился в такой стадии развития, как индийский, и если да, то с каким годом это можно сравнить?

- Искать аналогии можно только с точки зрения проникновения сотовой связи. Если исходить из этого, то российский рынок находился в сравнимой ситуации в 2004-2005 годах, когда был примерно 60-процентный уровень проникновения SIM-карт. Затем в России барьеры входа на рынок для абонентов резко снизились, и фактически за один-два года проникновение резко увеличилось. Одновременно резко упало и ARPU (счет на одного абонента.- «Ъ»), но существенно выросла выручка операторов в абсолютном выражении. Но на этом сравнение и заканчивается. В Индии ситуация сейчас другая: несмотря на то что проникновение сотовой связи составляет 70% с небольшим, рост замедляется. По сравнению с прошлым годом количество ежемесячных подключений упало в два раза.

- Почему?

- В крупных мегаполисах (metro), где сосредоточен основной потенциал роста абонентской базы, например в Дели, проникновение сотовой связи уже превышает 100%, пользователи имеют по две-три SIM-карты. Тоже характерно и для наиболее развитых и густонаселенных штатов на юге и на западе страны. Другой немаловажный фактор — резко увеличившееся внимание операторов на качество подключений. Изменяются системы мотивации дистрибуторов, растет стоимость тарифных планов для новых абонентов. Поэтому темпы новых подключений резко снижаются.

Прямое сравнение рынков, на мой взгляд, не совсем корректно, так как в Индии 14 операторов, а в России от 3 до 6 в зависимости от региона. Поэтому из-за интенсивности конкурентной борьбы это абсолютно несравнимые страны. Что лучше — неизвестно.

Индийскому регулятору и индийским коллегам я всегда ставлю в пример российский рынок. Я не шучу, мы даже материалы готовим о том, как в России правильно и четко организован рынок связи.

- Любопытно, и что же вы приводите в пример?

- Например, рассказываем, что в России рука рынка сама стимулирует операторов инвестировать в глубинку, покрывать сотовой связью малонаселенные регионы и автомобильные и железные дороги. В Индии у большинства операторов на это просто нет денег из-за того, что правительство стимулированием конкуренции всех загнало в супернизкий ценовой диапазон. SSTL является одним из новых игроков. Когда мы начинали работать, в стране уже было семь операторов, и уровень конкуренции был достаточно высок. После нас на рынок вышли еще шесть компаний, из которых две — национального масштаба.

В результате этого цены на услуги сотовой связи в течение одного месяца снизились на 35%, за год — примерно на 60%, регулятор и абоненты были очень довольны. Но сейчас и регулятор, и правительство поняли, что, пустив на рынок такое количество игроков и резко подняв конкуренцию, они фактически заблокировали инвестиции в повышение качества сети и в развитие сельских/отдаленных регионов.

То есть оператор вынужден направлять средства не на расширение покрытия, а на модернизацию существующей сети для поддержания минимального уровня качества услуг сотовой связи там, где он успешен. А успешен он там, где и так уже есть вся инфраструктура. В городах фактически на каждом относительно высоком доме стоит по 5-6 и до 14 базовых станций! Задача же регулятора заключалась не только в том, чтобы операторы цены снизили (доступность услуг повысили), но и географическое проникновение расширили.

- При таком уровне конкуренции консолидация рынка была бы логичной...

- Индийский регулятор осознает происшедшее и сейчас готовит новое законодательство, которое должно существенно облегчить сделки по слиянию и поглощению. В настоящий момент у операторов нет стимула объединяться или приобретать, потому что при совершении таких сделок логично было бы расширять частотный ресурс, а его в соответствии с сегодняшними нормами, наоборот, нужно сдавать государству как излишек. Звучит как издевательство, так как в Индии нехватка частотного диапазона — бич отрасли. На предоставление 3G-услуг на аукцион было выставлено 5 МГц. Предполагается, что этого должно хватить операторам, которым уже три-четыре года вообще не выдавали частоты даже на 2G, хотя их абонентская база увеличилась более чем вдвое. Разрабатываемый проект документа уже содержит положения, по которым частотные ресурсы могут оставаться у операторов.

- Сколько индийское государство выручило средств при выделении частот новым операторам?

- Это очень актуальный вопрос. Когда индийское правительство выделяло частоты, не было задачи увеличить таким образом доходы бюджета, задача заключалась в снижении цен, то есть повышении доступности услуг путем повышения конкуренции. Поэтому правительство специально отказалось от аукциона и взяло с каждого оператора около $160 млн за паниндийскую лицензию. Это немало, но не та сумма, которая поражает воображение, когда речь идет о рынке размером 1,2 млрд человек. А сейчас, в том числе и благодаря ажиотажу, поднятому в СМИ, возник вопрос: почему, собственно, лицензии выдали за такие скромные деньги? В обществе и судах идут большие дебаты по этому поводу.

Представитель госоргана, который является аналогом нашей Счетной палаты, заявил, что убыток для казны исчисляется миллиардами, а индийское Министерство связи настаивает, что убытка не может быть в принципе, так как задачи были другие и благодаря их выполнению количество абонентов за три года выросло с 300 млн до 800 млн.

- Какова вероятность того, что индийский регулятор может отнять часть выданных вам частот или попросит что-то доплатить?

- Не думаю, что нужно будет доплачивать. По крайне мере, надеюсь. Этот вопрос сейчас рассматривается в судах, и мне бы не хотелось его комментировать до вынесения соответствующих решений. Говоря о практике других стран, можно отметить, что не везде доходы от выделения частот были основной целью правительства. Опять же можно вспомнить российский пример, когда 3G-лицензии выдавались за 3 млн рублей и российский регулятор преследовал цель сделать 3G как можно быстрее доступным для массового российского абонента. Не надо также забывать об опыте тех стран, где регулятор выбрал совершенно другую стратегию — и собирал с операторов миллиарды долларов за лицензии нового поколения. В результате, например, в Германии 3G только через десять лет стало мало-мальски доступным продуктом. Поэтому нельзя говорить, что что-то правильно, что-то неправильно, сначала нужно определиться с задачей, какую ты ставишь перед отраслью.

В Индии прошло уже почти два года с момента выдачи частот 3G, но ничего существенного на рынке пока не происходит. Я объясняю это тем, что цены на лицензии на аукционах были запредельными и теперь оказывать эти услуги по доступным тарифам для населения операторам нерентабельно. Думаю, этот продукт еще долго будет востребован только самыми обеспеченными слоями населения.

- На оказание каких услуг делает ставку SSTL? На чем сфокусирована ваша стратегия?

- Первоначально нашей стратегией было паниндийское оказание голосовых услуг самым широким массам населения, в том числе тем, кто впервые приобретает такие услуги. Сейчас наша рыночная доля в ряде округов составляет 3-4%, и, на наш взгляд, это нормальный результат за три года — в условиях жесточайшей конкуренции.

Второе крупное направление, которое у нас появилось спустя несколько кварталов после запуска голосовых услуг,- это мобильная широкополосная передача данных. Мы на этом рынке являемся одним из ведущих игроков (помимо SSTL это Reliance Communications и Tata Teleservices.- «Ъ»). В будущем наши позиции будут только укрепляться, в том числе и потому, что мы увеличиваем инвестиции и планируем до 2018 года вложить более $1,5 млрд в это направление.

В структуре нашей выручки более 30% приходится на неголосовые услуги. Проникновение услуг широкополосной передачи данных в Индии составляет 1%, что эквивалентно 10 млн абонентов. Половина из них использует мобильный интернет, а другая половина предпочитает фиксированный. Доля SSTL в новых подключениях мобильного ШПД составляет более 30%. Мы видим в передаче данных огромную перспективу и, безусловно, как оператор, работающий в стандарте CDMA, считаем это направление нашим конкурентным преимуществом.

Третий вектор, который сейчас задан,- это широкополосная передача данных на так называемом малом экране, то есть смартфонах. Для нас очевидно, что этот рынок ожидает взрывной рост в ближайшие годы, так как стоимость телефонов падает, а желание абонентов пользоваться интернетом будет расти. Мы рассчитываем, что к 2014 году число абонентов, которые будут пользоваться интернетом через смартфон, достигнет около 200 млн. Цена смартфона — ключевой драйвер этого процесса, сейчас цены на самые доступные устройства в основном находятся на уровне $170-200. Мы совершили серьезный шаг вперед с предложением около $100 и в течение двух лет полагаем, что цены на смартфоны дойдут до уровня $50-60, что еще больше расширит рынок.

- С помощью какой технологии вы оказываете услуги передачи данных?

- В большинстве городов мы оказываем услуги передачи данных на основе технологии CDMA EV-DO Rev.A. С точки зрения эволюции технологий приятно отметить, что мы сделали сейчас то, что никто в мире не делал, запустив сотовую сеть новейшего поколения на базе EV-DO Rev.B Phase II.

- Что конкретно в утилитарном смысле это дает абоненту?

- Возможность одновременно смотреть четыре-пять фильмов без помех картинки. Для нас запуск этой технологии имеет огромное, я бы даже сказал, фундаментальное значение. Просто никто никогда даже не слышал, что можно с частотным ресурсом всего в 1,25 МГц быть одним из лидеров в мобильной широкополосной передаче данных. Когда люди из других стран об этом слышат, они думают, что мы сумасшедшие. Но это реально — то, что другие операторы делают на 20 МГц или на 10 МГц в Европе или Америке, мы здесь выжимаем из 1,25 МГц. Я могу сказать просто, что эта технология дает клиентский опыт где-то на уровне только что запущенного 3G GSM, при этом сети конкурентов практически «пустые» и частотные диапазон существенно шире.

Возможно, ШПД и изменит жизнь абонентов, но для этого нужен контент, или правильнее, возможность выбора контента. Для Индии, где 17 государственных языков, это особенно актуально. То есть здесь нужен контент не только на английском, который в принципе есть, а еще и на хинди и на других языках.

- А если говорить не о стратегии, а о конкретной бизнес-модели, то когда вы начнете зарабатывать?

- Мы и сейчас уже зарабатываем, только тратим пока больше, чем зарабатываем. Мы уже говорили, что к концу 2013 года плюс-минус квартал (в зависимости от динамики конкурентной среды) мы должны выйти на положительную EBITDA. Эти планы мы не меняли и даже идем с небольшим опережением.

В целом, учитывая жесточайшую ценовую конкуренцию, мы постоянно работаем над минимизацией постоянных затрат, максимальным переводом затрат в категорию переменных. Для этого, в частности, активно используется так называемый внутриокружной роуминг, когда один оператор использует сеть другого и платит ему ренту. Также очень распространен аутсорсинг услуг IT, обслуживания сети, обслуживания абонентов.

- То есть в Индии сейчас конкуренты работают по той модели, о которой в России уже столько лет мечтают, но никто на практике не реализовывает?

- Да, сеть строится одна, а используют ее несколько операторов. Взаимодействие между операторами по снижению затрат является одним из основных направлений деятельности и одной из особенностей Индии. Безусловно, в России эти процессы начинаются, но такого уровня взаимодействия нет. В Индии если за выручку компании буквально дерутся, то параллельно руководители операторов и главы отдельных направлений постоянно обсуждают дальнейшие совместные действия по снижению затрат.

- Вы говорите, что очень плотно работаете с индийскими игроками рынка, а насколько тесно вы сотрудничаете с компаниями АФК «Система» после смены стратегии корпорации и ее трансформации в инвестиционный фонд?

- Сотрудничаем в первую очередь с коллегами из МТС. Например, обмениваемся опытом с точки зрения коммерческого направления — максимизация продаж, ценообразование, организация абонентского обслуживания.С точки зрения бренда тоже существует постоянный обмен идеями, ведь в Индии нам удалось уникальное — построить бренд МТС на базе услуг передачи данных. Во всяком случае, когда агентство Millward Brown оценивает стоимость бренда МТС, он учитывает и наши успехи в Индии: 13 млн индийских абонентов существенно увеличили цену МТС как бренда.

Еще я бы выделил техническое и IT-направление. В частности, в Индии мы запустили модель, абсолютно новую для российского рынка — полную передачу обслуживания операторской сети вендорам. То есть фактически мы платим им за обслуживание каждой базовой станции определенную месячную комиссию. Это то, что является нормой в Индии и постепенно будет становиться нормой и в России.

В России операторы тоже в отдельных регионах отдавали сети на аутсорсинг в качестве пилотных проектов, но окончательно на это еще никто не решился, хотя попробовал уже, наверное, каждый из «большой тройки».

Это вопрос психологии и уверенности в партнере. Конечно, это дает существенную экономию, в индийских реалиях — особенно, так как нет никакого смысла держать штат из 14 команд каждому оператору, эксплуатирующему сети. Когда мы пришли на индийский рынок, то ведущие игроки уже это практиковали, нам же было нужно построить сеть, а уж после этого отдавать ее на аутсорсинг.

- Если вы живете с МТС душа в душу и вас связывает бренд и договор о консалтинге, то нет ли планов акционерного объединения, тем более аналитики давно говорят, что АФК вынашивает эту идею.

- Вы же понимаете, что это вопрос к акционерам. Как член совета директоров SSTL, могу сказать, что обсуждений на эту тему никогда не было и, насколько мне известно, такой вопрос на повестке дня не стоит и сегодня.

- Вы уже не раз оглашали планы относительно IPO, что с этими процессами сейчас?

- Сначала мы активно к нему готовились, но когда начались регуляторные изменения отрасли, мы призадумались. С одной стороны, наша бизнес-модель стабилизировалась, но с другой — появилась неопределенность в развитии рынка как такового, что вызывает тревогу у инвесторов. Очевидно, что сначала должны быть определены правила игры на ближайшие три-пять лет. Как говорилось выше, правительство сейчас заканчивает разработку новой политики в области связи. Для рынка критично понимать, каким образом будут выделяться частоты, какая будет конкурентная среда, а пока этого нет, инвесторам будет сложно продать даже самую привлекательную бизнес-модель. Так как с текущим финансированием мы проблем не испытываем, то форсировать этот процесс не имеет смысла.

- Но у вас ведь есть обязательства перед миноритарными акционерами провести IPO, как быть с ними? И если IPO состоится, то чья доля может быть продана?

- Мы активно работаем с миноритариями, объясняем, что происходит. Они тоже понимают, что немедленный выход, на котором они настаивали последние пять лет, не является сейчас оптимальным для них вариантом.

Согласно требованиям регулятора, в ходе IPO компания должна реализовать не менее 25% акций, поэтому, на мой взгляд, возможны два варианта: либо дополнительная эмиссия, либо комбинация — дополнительная эмиссия плюс (частичный) выход каких-либо миноритариев. Только за счет продажи долей существующих акционеров реализовать размещение практически невозможно.

- Весной правительство РФ стало совладельцем SSTL. Что в плане управления компанией изменится для SSTL? Возможно, кто-то уже заявил о своем намерении поработать в Индии. Известно ли кто именно будет представлять интересы государства?

- Эта работа уже началась: представители государства знакомятся с материалами совета директоров, менеджментом. Дополнительные члены совета директоров пока не назначены, но представитель РФ — один из руководителей Росимущества — уже принял участие в собрании акционеров. Предполагается, что Росимущество будет играть роль финансового инвестора, и пока нет никаких сигналов, что у государства есть планы принимать участие в текущем управлении компанией.

- На что будут потрачены привлеченные от государства $600 млн?

- Фактически это те средства, которые используются на корпоративные нужды. Учитывая, что мы пока еще не вышли на окупаемость и несем существенные убытки, нам необходимо ежеквартальное финансирование деятельности. Если говорить о стратегических направлениях, то это прежде всего развитие монобрендовой розничной сети и сети широкополосной передачи данных.

- Планы инвестировать в SSTL до $2,3 млрд 2018 года не изменились? Участвуют ли ваши местные акционеры в финансировании инвестпрограммы?

- Нет, цифра не корректировалась, и мы не ожидаем, что она может измениться в большую сторону. В горизонте трех лет может быть инвестировано около $600 млн. У наших местных партнеров доля около 24%, и когда в капитал оператора входило правительство РФ, то они тоже предоставили средства для финансирования изменения своей доли в уставном капитале.

© ИД «Коммерсантъ»